Исследование, проведенное международной группой ученых, выявило существенные различия в динамике власти между владельцами активов, управляющими активами, компаниями и заинтересованными сторонами в разных странах. Отчет «Цепи влияния», подготовленный доктором Эмилио Марти из Роттердамской школы менеджмента, доктором Кевином Чуа из Школы бизнеса Д'Аморе-Маккима и профессором Жан-Паскалем Гондом из Бизнес-школы Байеса, определяет два различных типа цепей влияния, которые формируют ESG-взаимодействие акционеров.
В странах с компаниецентричными цепями, таких как Бразилия, Китай и Индия, компании имеют низкую зависимость от институциональных инвесторов. В этой модели компании удерживают большую часть власти, а активные владельцы имеют ограниченное влияние. Напротив, в странах с владельцецентричными цепями, включая Великобританию и Францию, компании сильно зависят от институциональных инвестиций, что позволяет владельцам и управляющим активами оказывать значительное давление на корпоративную политику.
Процесс взаимодействия по вопросам ESG существенно различается в зависимости от типа цепи. В компаниецентричных моделях структурные возможности взаимодействия децентрализованы и осуществляются портфельными аналитиками при поддержке специалистов. В противоположность этому, владельцецентричные модели характеризуются централизованным подходом, где взаимодействие осуществляется внутренними специалистами по взаимодействию.
При постановке целей взаимодействия компаниецентричные модели фокусируются на получении ESG-информации для улучшения доходности портфеля. Владельцецентричные модели нацелены на оказание влияния на компании, с четким разграничением между накоплением информации и оказанием давления при взаимодействии.
Взаимодействие с компаниями также отличается: в компаниецентричных моделях инвесторы регулярно присутствуют на встречах, не связанных с ESG, и делятся лучшими практиками в масштабе. Владельцецентричные модели сосредоточены на глубоком развитии отношений и оказании влияния на меньшее количество компаний, но с большей детализацией.
Профессор Гонд отмечает: «Взаимодействие акционеров с компаниями по вопросам ESG означает совершенно разные вещи в разных странах. Владельцы активов, которые платят управляющим активами за ESG-взаимодействие с акционерами, должны понимать эти различия.»
Исследование выявило существенные различия в подходах к оказанию давления на компании. В компаниецентричных моделях эскалация не поощряется, чтобы избежать проявления неуважения. Владельцецентричные модели более готовы оказывать давление через вотумы недоверия или публичное выражение озабоченности. Отчетность также различается: компаниецентричные модели предоставляют минимальную базовую отчетность по ESG-деятельности, тогда как владельцецентричные модели требуют более глубокой и детальной отчетности, иногда по закону.
Доктор Марти подчеркивает: «Мы обнаружили резкие различия между странами в отношении того, насколько владельцы активов влияют на управляющих активами и компании. Пенсионные фонды играют решающую роль в формировании практики ESG-взаимодействия акционеров в стране.»
Для преодоления разрыва между различными цепями влияния исследователи предлагают пять стратегий: импорт давления через мандаты владельцецентричным управляющим активами; финансирование системных изменений для компаниецентричных управляющих; использование опыта управляющих активами во владельцецентричных моделях; использование доступа к местным экспертам от управляющих активами в компаниецентричных цепях; и мобилизация компаний для влияния на коллег и поставщиков в странах с компаниецентричными моделями.
Это исследование предоставляет ценную информацию для пенсионных фондов и других институциональных инвесторов, стремящихся эффективно влиять на ESG-политику компаний в различных глобальных контекстах, признавая, что универсальный подход не работает в сложной международной среде корпоративного управления.
Изображение носит иллюстративный характер
В странах с компаниецентричными цепями, таких как Бразилия, Китай и Индия, компании имеют низкую зависимость от институциональных инвесторов. В этой модели компании удерживают большую часть власти, а активные владельцы имеют ограниченное влияние. Напротив, в странах с владельцецентричными цепями, включая Великобританию и Францию, компании сильно зависят от институциональных инвестиций, что позволяет владельцам и управляющим активами оказывать значительное давление на корпоративную политику.
Процесс взаимодействия по вопросам ESG существенно различается в зависимости от типа цепи. В компаниецентричных моделях структурные возможности взаимодействия децентрализованы и осуществляются портфельными аналитиками при поддержке специалистов. В противоположность этому, владельцецентричные модели характеризуются централизованным подходом, где взаимодействие осуществляется внутренними специалистами по взаимодействию.
При постановке целей взаимодействия компаниецентричные модели фокусируются на получении ESG-информации для улучшения доходности портфеля. Владельцецентричные модели нацелены на оказание влияния на компании, с четким разграничением между накоплением информации и оказанием давления при взаимодействии.
Взаимодействие с компаниями также отличается: в компаниецентричных моделях инвесторы регулярно присутствуют на встречах, не связанных с ESG, и делятся лучшими практиками в масштабе. Владельцецентричные модели сосредоточены на глубоком развитии отношений и оказании влияния на меньшее количество компаний, но с большей детализацией.
Профессор Гонд отмечает: «Взаимодействие акционеров с компаниями по вопросам ESG означает совершенно разные вещи в разных странах. Владельцы активов, которые платят управляющим активами за ESG-взаимодействие с акционерами, должны понимать эти различия.»
Исследование выявило существенные различия в подходах к оказанию давления на компании. В компаниецентричных моделях эскалация не поощряется, чтобы избежать проявления неуважения. Владельцецентричные модели более готовы оказывать давление через вотумы недоверия или публичное выражение озабоченности. Отчетность также различается: компаниецентричные модели предоставляют минимальную базовую отчетность по ESG-деятельности, тогда как владельцецентричные модели требуют более глубокой и детальной отчетности, иногда по закону.
Доктор Марти подчеркивает: «Мы обнаружили резкие различия между странами в отношении того, насколько владельцы активов влияют на управляющих активами и компании. Пенсионные фонды играют решающую роль в формировании практики ESG-взаимодействия акционеров в стране.»
Для преодоления разрыва между различными цепями влияния исследователи предлагают пять стратегий: импорт давления через мандаты владельцецентричным управляющим активами; финансирование системных изменений для компаниецентричных управляющих; использование опыта управляющих активами во владельцецентричных моделях; использование доступа к местным экспертам от управляющих активами в компаниецентричных цепях; и мобилизация компаний для влияния на коллег и поставщиков в странах с компаниецентричными моделями.
Это исследование предоставляет ценную информацию для пенсионных фондов и других институциональных инвесторов, стремящихся эффективно влиять на ESG-политику компаний в различных глобальных контекстах, признавая, что универсальный подход не работает в сложной международной среде корпоративного управления.