В мире существуют два взгляда на надежду: один видит в ней жестокую иллюзию, продлевающую страдания, другой – неотъемлемую часть человеческой сущности. Толкин и Марсель придерживались второго, считая надежду необходимым элементом жизни и искусства.
Толкин ввёл понятие «эвкатастрофа» – внезапный, радостный поворот событий в сказке, победа добра над злом, когда всё плохое рушится и наступает счастливый финал. Это не простое «жили долго и счастливо», это кульминация, когда страдания сменяются восторгом. Такая развязка не является наивным бегством от реальности. Она подтверждает, что даже в мире, полном ужасов, возможно избавление от тьмы.
Именно через это «поднятие сердца», через способность сказки дарить «замирание дыхания», проявляется её истинная ценность. Толкин отмечал, что в лучших сказках, как в оригинальных историях братьев Гримм, где есть место и ужасу, и жестокости, всегда присутствует момент, когда сердце готово вырваться из груди от нахлынувшей радости.
Надежда, по мнению Толкина и Марселя, – это не просто желание лучшего. Это активное отрицание того, что всё обречено на провал. Это утверждение, что порядок во Вселенной будет восстановлен, что тьма не вечна, и что свет всё же восторжествует. Надежда – это факел, который должен гореть ярко и не давать отчаянию поглотить нас.
Изображение носит иллюстративный характер
Толкин ввёл понятие «эвкатастрофа» – внезапный, радостный поворот событий в сказке, победа добра над злом, когда всё плохое рушится и наступает счастливый финал. Это не простое «жили долго и счастливо», это кульминация, когда страдания сменяются восторгом. Такая развязка не является наивным бегством от реальности. Она подтверждает, что даже в мире, полном ужасов, возможно избавление от тьмы.
Именно через это «поднятие сердца», через способность сказки дарить «замирание дыхания», проявляется её истинная ценность. Толкин отмечал, что в лучших сказках, как в оригинальных историях братьев Гримм, где есть место и ужасу, и жестокости, всегда присутствует момент, когда сердце готово вырваться из груди от нахлынувшей радости.
Надежда, по мнению Толкина и Марселя, – это не просто желание лучшего. Это активное отрицание того, что всё обречено на провал. Это утверждение, что порядок во Вселенной будет восстановлен, что тьма не вечна, и что свет всё же восторжествует. Надежда – это факел, который должен гореть ярко и не давать отчаянию поглотить нас.
