Хлороз, известный также как «зеленая немочь» или «болезнь девственниц», был признанным медицинским состоянием, которое в основном поражало молодых, незамужних женщин. Этот диагноз, некогда распространенный, полностью исчез из современных медицинских справочников. Исторический хлороз не следует путать с современным ботаническим термином, который описывает недостаточную выработку хлорофилла у растений.
С XVI по XIX век зеленая немочь была широко известным явлением. Отец английской статистики Джон Грант в середине XVII века отмечал, что в Лондоне от этой болезни ежегодно умирали десятки молодых женщин. Он указывал на социальный стыд, связанный с диагнозом: «поскольку мир верит, что брак излечивает ее, может показаться постыдным, что любая девушка умирает неисцеленной...». Грант тактично называл это состояние «остановкой желудка».
Заболевание было настолько известным, что, по словам ученого Уинфрида Шляйнера, его упоминали на театральной сцене и в политической сатире. В трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта» Капулетти кричит на свою дочь: «Прочь, падаль с зеленой немочью! Прочь, потаскуха, сальнолицая!». В анонимной сатире, посвященной герцогу Монмуту, обезглавленному в 1685 году за попытку узурпировать трон, говорилось: «Но о, девицы с зеленой немочью могут похвастать, что этот герцог излечил их себе на погибель», намекая на его репутацию распутника.
Медицина эпохи Возрождения, опираясь на древнегреческие учения, описывала хлороз через набор характерных симптомов. Само название «хлороз» происходит от греческого слова, означающего «бледный» или «желто-зеленый». Основным признаком считался бледный, желтоватый цвет лица, который сравнивали с «салом» (говяжьим жиром).
В 1554 году врач Иоганн Ланге описывал симптомы так: «бледные щеки, трепещущее сердце при малейших физических нагрузках, отвращение к еде, опухшие лодыжки». Другой врач, Родриго а Кастро, в 1603 году предположил, что болезнь поражает «красивых и милых» женщин, чьи сбалансированные гуморы приводят к слишком узким кровеносным сосудам, которые не могут выводить накопление «плохой крови».
Основным лекарством от зеленой немочи считались брак и половой акт. Врачи того времени были убеждены, что именно это избавляет от застоя гуморов. Для монахинь, которые не могли прибегнуть к такому лечению, предлагались альтернативные методы, такие как кровопускание или клизмы.
Хотя хлороз считался преимущественно женской болезнью, его концепция метафорически применялась и к мужчинам для описания слабости или изнеженности. В пьесе Шекспира «Генрих IV, часть 2» персонаж Фальстаф жалуется, что молодые непьющие принцы «впадают в своего рода мужскую зеленую немочь». По его словам, когда такие мужчины женятся, они производят на свет только дочерей.
Истоки концепции уходят в античность. Медики эпохи Возрождения возродили идеи из вновь открытой книги Гиппократа «О болезни девственниц». Литературным источником послужил фрагмент стихотворения Сапфо, где поэтесса, увидев свою возлюбленную с мужчиной, пишет: «я зеленее, чем трава». Зеленый цвет также ассоциировался с ревностью, как у шекспировского «зеленоглазого монстра».
К началу XX века диагноз «хлороз» полностью исчез. Исследовательница Хелен Кинг проследила упоминания этой болезни в медицинской литературе до 1920-х годов. Возник вопрос: чем на самом деле была эта болезнь? Одна из теорий предполагает, что это был социокультурный конструкт — ярлык, который вешали на «угрюмых, истощенных или непокорных подростков, не желавших выходить замуж по расчету».
Наиболее вероятным современным объяснением является железодефицитная анемия. Уинфрид Шляйнер задавался вопросом, чем была эта болезнь «с нашей точки зрения». Симптомы анемии, такие как бледность, слабость и учащенное сердцебиение, полностью совпадают с историческими описаниями хлороза. Ключевое различие заключается в понимании причины и лечения: сегодня известно, что состояние вызвано не застоем гуморов и лечится не половым актом, а препаратами железа.
Изображение носит иллюстративный характер
С XVI по XIX век зеленая немочь была широко известным явлением. Отец английской статистики Джон Грант в середине XVII века отмечал, что в Лондоне от этой болезни ежегодно умирали десятки молодых женщин. Он указывал на социальный стыд, связанный с диагнозом: «поскольку мир верит, что брак излечивает ее, может показаться постыдным, что любая девушка умирает неисцеленной...». Грант тактично называл это состояние «остановкой желудка».
Заболевание было настолько известным, что, по словам ученого Уинфрида Шляйнера, его упоминали на театральной сцене и в политической сатире. В трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта» Капулетти кричит на свою дочь: «Прочь, падаль с зеленой немочью! Прочь, потаскуха, сальнолицая!». В анонимной сатире, посвященной герцогу Монмуту, обезглавленному в 1685 году за попытку узурпировать трон, говорилось: «Но о, девицы с зеленой немочью могут похвастать, что этот герцог излечил их себе на погибель», намекая на его репутацию распутника.
Медицина эпохи Возрождения, опираясь на древнегреческие учения, описывала хлороз через набор характерных симптомов. Само название «хлороз» происходит от греческого слова, означающего «бледный» или «желто-зеленый». Основным признаком считался бледный, желтоватый цвет лица, который сравнивали с «салом» (говяжьим жиром).
В 1554 году врач Иоганн Ланге описывал симптомы так: «бледные щеки, трепещущее сердце при малейших физических нагрузках, отвращение к еде, опухшие лодыжки». Другой врач, Родриго а Кастро, в 1603 году предположил, что болезнь поражает «красивых и милых» женщин, чьи сбалансированные гуморы приводят к слишком узким кровеносным сосудам, которые не могут выводить накопление «плохой крови».
Основным лекарством от зеленой немочи считались брак и половой акт. Врачи того времени были убеждены, что именно это избавляет от застоя гуморов. Для монахинь, которые не могли прибегнуть к такому лечению, предлагались альтернативные методы, такие как кровопускание или клизмы.
Хотя хлороз считался преимущественно женской болезнью, его концепция метафорически применялась и к мужчинам для описания слабости или изнеженности. В пьесе Шекспира «Генрих IV, часть 2» персонаж Фальстаф жалуется, что молодые непьющие принцы «впадают в своего рода мужскую зеленую немочь». По его словам, когда такие мужчины женятся, они производят на свет только дочерей.
Истоки концепции уходят в античность. Медики эпохи Возрождения возродили идеи из вновь открытой книги Гиппократа «О болезни девственниц». Литературным источником послужил фрагмент стихотворения Сапфо, где поэтесса, увидев свою возлюбленную с мужчиной, пишет: «я зеленее, чем трава». Зеленый цвет также ассоциировался с ревностью, как у шекспировского «зеленоглазого монстра».
К началу XX века диагноз «хлороз» полностью исчез. Исследовательница Хелен Кинг проследила упоминания этой болезни в медицинской литературе до 1920-х годов. Возник вопрос: чем на самом деле была эта болезнь? Одна из теорий предполагает, что это был социокультурный конструкт — ярлык, который вешали на «угрюмых, истощенных или непокорных подростков, не желавших выходить замуж по расчету».
Наиболее вероятным современным объяснением является железодефицитная анемия. Уинфрид Шляйнер задавался вопросом, чем была эта болезнь «с нашей точки зрения». Симптомы анемии, такие как бледность, слабость и учащенное сердцебиение, полностью совпадают с историческими описаниями хлороза. Ключевое различие заключается в понимании причины и лечения: сегодня известно, что состояние вызвано не застоем гуморов и лечится не половым актом, а препаратами железа.
