Миллиарды фунтов, расходуемые NHS на лечение биполярного расстройства, являются следствием системных ошибок в диагностике и отсутствии непрерывного ухода, что оставляет множество пациентов – из примерно миллиона – «призраками системы», страдающими от неправильно подобранного лечения.
История Эммы демонстрирует, как неправильная диагностика способна изменить жизнь. Женщина получила диагноз биполярного расстройства в своих ранних тридцатых после тяжелого психического кризиса, ранее ей назначали различные антидепрессанты без намека на иное заболевание. На 32 неделе беременности неожиданная смерть бабушки вызвала глубокую депрессию, однако перинатальная команда отказала ей в внимании, считая симптомы недостаточно серьезными. После родов внезапное чувство эйфории, бессонница и нестабильное поведение привели к передозировке спустя три недели, после чего Эмма провела неделю в больнице для восстановления функции печени, а окончательный диагноз позволил назначить корректное лечение.
Рози, страдающая от психических проблем с детства, пережила маниакальный эпизод в начале двадцатых, вызванный срывом в личной жизни, когда её состояние достигло абсурдных пределов. Во время приступа она была задержана в аэропорту Стэнстед за пересечение охранных барьеров, проведя более 12 часов до нахождения койка в специализированном психиатрическом отделении. Проведя три месяца под принудительным лечением, Рози начала прием комбинации медикаментов, что способствовало её постепенной стабилизации. Сейчас ей 29 лет, её настроение хоть и остается переменчивым, но позволяет работать неполный рабочий день. Как она выразилась: «Меня подводили... Мои симптомы были классическим примером крайних маниакальных всплесков и упадков, но никто даже не рассматривал диагноз биполярного расстройства, пока меня не отправили на секционирование».
Основной проблемой является неправильная диагностика: большинство пациентов получают антидепрессанты, способные усугублять симптомы, и лишь на пике кризиса им ставят правильный диагноз. Непрерывность ухода страдает из-за разобщенности между терапевтами и психиатрами, а высокий порог направления приводит к игнорированию менее выраженных маниакальных эпизодов. Кэролин Чью-Грэм, практикующий врач и профессор, отмечает: «Люди действительно должны быть достаточно больны, прежде чем их увидят в специализированных службах».
Экономический ущерб от неэффективного лечения оценивается в 6 миллиардов фунтов стерлингов ежегодно, что сводится к расходам более чем 300 фунтов с каждого налогоплательщика. Эта сумма охватывает затраты NHS по оплате услуг терапевтов, консультаций психиатров, обращений в отделения неотложной помощи и госпитализаций, а также экономические потери из-за утраченных рабочих дней и неформальной поддержки со стороны родственников. При этом до 372 000 человек с биполярным расстройством остаются без работы, некоторые из которых вынуждены обращаться за пособиями.
Взгляды экспертов указывают на необходимость сокращения госпитализаций и экстренной помощи для уменьшения расходов. Эмерит-профессор психиатрии Гай Гудвин из Оксфордского университета подчеркивает, что уменьшение числа обращений в больницы является ключевым фактором снижения затрат. Королевский колледж психиатров и доктор Труди Сеневиратне утверждают, что биполярное расстройство – «полностью излечимое» состояние при грамотном сочетании медикаментозного лечения, разговорной терапии и изменений образа жизни, а профессор Аллан Янг из Имперского колледжа констатирует: «Люди нуждаются в долговременной специализированной помощи... Это трагедия».
Специализированные программы, реализуемые в учреждениях, таких как Maudsley Hospital в Южном Лондоне, демонстрируют эффективность интенсивного подхода к лечению пациентов с частыми обострениями биполярного расстройства. Групповые сессии для пациентов и их семей помогают выявлять ранние признаки эпизодов, а амбулаторные приёмы для корректировки медикаментов до наступления критической стадии приводят к снижению повторных госпитализаций на 80%, что в свою очередь способно наполовину сократить связанные с заболеванием затраты.
Системные проблемы усугубляются значительными географическими различиями в доступе к специализированной психиатрической помощи, что превращает процесс получения лечения в своего рода «почтовую лотерею»: в одних регионах пациенты получают оперативное кризисное вмешательство, в то время как в других даже при менее выраженных симптомах своевременная помощь остается недоступной.
Представитель NHS разъясняет, что задержки в диагностике связаны со сложностью и разнообразием симптомов биполярного расстройства, имитирующих другие состояния, а объем обращений вырос на миллион случаев за последние шесть лет. В ответ предпринимаются меры по усилению работы общественных служб, испытанию круглосуточных центров психиатрической помощи и развертыванию кризисных линий, а Министерство здравоохранения и социальных служб выделило 26 миллионов фунтов на открытие новых кризисных центров и привлечение 8 500 специалистов в области психического здоровья для сокращения времени ожидания и оперативного лечения.
Изображение носит иллюстративный характер
История Эммы демонстрирует, как неправильная диагностика способна изменить жизнь. Женщина получила диагноз биполярного расстройства в своих ранних тридцатых после тяжелого психического кризиса, ранее ей назначали различные антидепрессанты без намека на иное заболевание. На 32 неделе беременности неожиданная смерть бабушки вызвала глубокую депрессию, однако перинатальная команда отказала ей в внимании, считая симптомы недостаточно серьезными. После родов внезапное чувство эйфории, бессонница и нестабильное поведение привели к передозировке спустя три недели, после чего Эмма провела неделю в больнице для восстановления функции печени, а окончательный диагноз позволил назначить корректное лечение.
Рози, страдающая от психических проблем с детства, пережила маниакальный эпизод в начале двадцатых, вызванный срывом в личной жизни, когда её состояние достигло абсурдных пределов. Во время приступа она была задержана в аэропорту Стэнстед за пересечение охранных барьеров, проведя более 12 часов до нахождения койка в специализированном психиатрическом отделении. Проведя три месяца под принудительным лечением, Рози начала прием комбинации медикаментов, что способствовало её постепенной стабилизации. Сейчас ей 29 лет, её настроение хоть и остается переменчивым, но позволяет работать неполный рабочий день. Как она выразилась: «Меня подводили... Мои симптомы были классическим примером крайних маниакальных всплесков и упадков, но никто даже не рассматривал диагноз биполярного расстройства, пока меня не отправили на секционирование».
Основной проблемой является неправильная диагностика: большинство пациентов получают антидепрессанты, способные усугублять симптомы, и лишь на пике кризиса им ставят правильный диагноз. Непрерывность ухода страдает из-за разобщенности между терапевтами и психиатрами, а высокий порог направления приводит к игнорированию менее выраженных маниакальных эпизодов. Кэролин Чью-Грэм, практикующий врач и профессор, отмечает: «Люди действительно должны быть достаточно больны, прежде чем их увидят в специализированных службах».
Экономический ущерб от неэффективного лечения оценивается в 6 миллиардов фунтов стерлингов ежегодно, что сводится к расходам более чем 300 фунтов с каждого налогоплательщика. Эта сумма охватывает затраты NHS по оплате услуг терапевтов, консультаций психиатров, обращений в отделения неотложной помощи и госпитализаций, а также экономические потери из-за утраченных рабочих дней и неформальной поддержки со стороны родственников. При этом до 372 000 человек с биполярным расстройством остаются без работы, некоторые из которых вынуждены обращаться за пособиями.
Взгляды экспертов указывают на необходимость сокращения госпитализаций и экстренной помощи для уменьшения расходов. Эмерит-профессор психиатрии Гай Гудвин из Оксфордского университета подчеркивает, что уменьшение числа обращений в больницы является ключевым фактором снижения затрат. Королевский колледж психиатров и доктор Труди Сеневиратне утверждают, что биполярное расстройство – «полностью излечимое» состояние при грамотном сочетании медикаментозного лечения, разговорной терапии и изменений образа жизни, а профессор Аллан Янг из Имперского колледжа констатирует: «Люди нуждаются в долговременной специализированной помощи... Это трагедия».
Специализированные программы, реализуемые в учреждениях, таких как Maudsley Hospital в Южном Лондоне, демонстрируют эффективность интенсивного подхода к лечению пациентов с частыми обострениями биполярного расстройства. Групповые сессии для пациентов и их семей помогают выявлять ранние признаки эпизодов, а амбулаторные приёмы для корректировки медикаментов до наступления критической стадии приводят к снижению повторных госпитализаций на 80%, что в свою очередь способно наполовину сократить связанные с заболеванием затраты.
Системные проблемы усугубляются значительными географическими различиями в доступе к специализированной психиатрической помощи, что превращает процесс получения лечения в своего рода «почтовую лотерею»: в одних регионах пациенты получают оперативное кризисное вмешательство, в то время как в других даже при менее выраженных симптомах своевременная помощь остается недоступной.
Представитель NHS разъясняет, что задержки в диагностике связаны со сложностью и разнообразием симптомов биполярного расстройства, имитирующих другие состояния, а объем обращений вырос на миллион случаев за последние шесть лет. В ответ предпринимаются меры по усилению работы общественных служб, испытанию круглосуточных центров психиатрической помощи и развертыванию кризисных линий, а Министерство здравоохранения и социальных служб выделило 26 миллионов фунтов на открытие новых кризисных центров и привлечение 8 500 специалистов в области психического здоровья для сокращения времени ожидания и оперативного лечения.