Бывший хирург Иэн Патерсон, приговорённый в 2017 году к 20 годам лишения свободы, проводил операции, в результате которых пациенты получали серьёзные травмы. Его методы выполнялись с нарушением национальных рекомендаций, что впоследствии привело к судебному разбирательству.
Патерсон применял технику так называемых мастэктомий с сохранением клеток области декольте («cleavage-sparing mastectomies»), при которой намеренное или непреднамеренное оставление ткани становилось предметом споров. Хирург заявлял: «Я никогда не оставлял ткань намеренно» и указывал, что «каждая мастэктомия неполна», подчеркивая неизбежность сохранения части жировой ткани.
В 2002 году 43-летняя Хлоя Никитас из Тамворта прошла через данную процедуру, в ходе которой сохранялась часть ткани. Из-за стройного телосложения попытки минимизировать остаточную ткань показались Патерсону опасными, ведь это повышало риск рецидива рака. Впоследствии, в 2005 году, у женщины обнаружили возобновление злокачественного процесса, а в 2008 году Хлоя скончалась, оставив партнёра Клауса Стрёхле и сына.
На инквестировании Патерсон отметил, что в случае Хлои попытка сохранить ткани была «явно глупой», поскольку оставление макроскопически заметной ткани представляло «очевидный риск локального рецидива». Он различал молочную железную ткани, ответственную за выработку молока, и субкожную жировую ткань, которая оставалась в ходе операции, утверждая, что её сохранение является обычной практикой.
В 2005 году, после появления у Никитас узла под левой подмышкой, хирург отказался от немедленного проведения дополнительных исследований и биопсии. Позже, результат биопсии выделил наличие двустепенного протокового рака, а Патерсон оправдывал свою позицию тем, что раннее выявление не изменило бы исход, так как болезнь уже вышла из-под контроля.
Расследование рецидива выявило семь теорий, объясняющих возвращение рака, из которых Патерсон отверг шесть. Его версия утверждала, что исходный инвазивный рак успел метастазировать за пределы лимфатических узлов до проведения мастэктомии и немедленной реконструкции в июле 2002 года. Также рассматривалась возможность наличия в опухоли белка HER2, несмотря на её первоначальную классификацию как HER2-отрицательной, что могло способствовать агрессивному течению заболевания.
Прогностические расчёты для Хлои Никитас в 2002 году свидетельствовали о 15-летней выживаемости на уровне 88%, однако реальность обернулась тем, что она прожила всего шесть лет после операции. Эта утрата оказала огромное личное воздействие, оставив глубокую рану в судьбах членов её семьи.
В настоящее время коронер инициировал 62 инквестирования по смертям пациентов, оперировавшихся по методике Патерсона, уделяя внимание последствиям применения техники мастэктомий с сохранением тканевых остатков. Исследование данных случаев продолжает выявлять угрозы, связанные с оставлением тканей, и вопросы безопасности подобных хирургических вмешательств.
Патерсон применял технику так называемых мастэктомий с сохранением клеток области декольте («cleavage-sparing mastectomies»), при которой намеренное или непреднамеренное оставление ткани становилось предметом споров. Хирург заявлял: «Я никогда не оставлял ткань намеренно» и указывал, что «каждая мастэктомия неполна», подчеркивая неизбежность сохранения части жировой ткани.
В 2002 году 43-летняя Хлоя Никитас из Тамворта прошла через данную процедуру, в ходе которой сохранялась часть ткани. Из-за стройного телосложения попытки минимизировать остаточную ткань показались Патерсону опасными, ведь это повышало риск рецидива рака. Впоследствии, в 2005 году, у женщины обнаружили возобновление злокачественного процесса, а в 2008 году Хлоя скончалась, оставив партнёра Клауса Стрёхле и сына.
На инквестировании Патерсон отметил, что в случае Хлои попытка сохранить ткани была «явно глупой», поскольку оставление макроскопически заметной ткани представляло «очевидный риск локального рецидива». Он различал молочную железную ткани, ответственную за выработку молока, и субкожную жировую ткань, которая оставалась в ходе операции, утверждая, что её сохранение является обычной практикой.
В 2005 году, после появления у Никитас узла под левой подмышкой, хирург отказался от немедленного проведения дополнительных исследований и биопсии. Позже, результат биопсии выделил наличие двустепенного протокового рака, а Патерсон оправдывал свою позицию тем, что раннее выявление не изменило бы исход, так как болезнь уже вышла из-под контроля.
Расследование рецидива выявило семь теорий, объясняющих возвращение рака, из которых Патерсон отверг шесть. Его версия утверждала, что исходный инвазивный рак успел метастазировать за пределы лимфатических узлов до проведения мастэктомии и немедленной реконструкции в июле 2002 года. Также рассматривалась возможность наличия в опухоли белка HER2, несмотря на её первоначальную классификацию как HER2-отрицательной, что могло способствовать агрессивному течению заболевания.
Прогностические расчёты для Хлои Никитас в 2002 году свидетельствовали о 15-летней выживаемости на уровне 88%, однако реальность обернулась тем, что она прожила всего шесть лет после операции. Эта утрата оказала огромное личное воздействие, оставив глубокую рану в судьбах членов её семьи.
В настоящее время коронер инициировал 62 инквестирования по смертям пациентов, оперировавшихся по методике Патерсона, уделяя внимание последствиям применения техники мастэктомий с сохранением тканевых остатков. Исследование данных случаев продолжает выявлять угрозы, связанные с оставлением тканей, и вопросы безопасности подобных хирургических вмешательств.
