В начале 2024 года анализ образцов с астероида Бенну, доставленных миссией NASA Osiris-Rex, показал наличие строительных блоков жизни: аминокислот и нуклеиновых оснований. Однако примерно половина этих молекул оказалась идеальной инверсией, «зеркальным отражением» тех, что существуют на Земле. Хотя эти природные молекулы, собранные в 200 миллионах миль от нашей планеты, безвредны, они послужили катализатором для серьезного предупреждения.
В конце 2024 года группа биологов, включая нобелевских лауреатов, опубликовала в журнале Nature статью о потенциальной угрозе создания в лаборатории искусственной «зеркальной жизни». Их основной тезис заключался в том, что искусственно созданные зеркальные организмы могут иметь катастрофические последствия для Земли.
Научная основа этой угрозы — хиральность, или «рукость». Подобно человеческим рукам, многие молекулы являются зеркальными отражениями друг друга, но не могут быть полностью совмещены. Вся жизнь в нашей биосфере, включая ДНК, универсально «правосторонняя». Это считается одним из самых веских доказательств существования единого общего предка. «Зеркальная жизнь» была бы создана из синтетических «левосторонних» молекул.
Угроза заключается в том, что зеркальные микроорганизмы могли бы заражать наши клетки и питаться ими, но иммунная система человека была бы совершенно неспособна их распознать или бороться с ними. Подобные организмы могли бы стремительно распространиться по экосистемам планеты, нанося «огромный» и «необратимый» вред.
Этот страх не нов. Еще в 1848 году Луи Пастер, изобретатель пастеризации, первым обнаружил, что органические молекулы могут существовать в зеркальных версиях. В лекции 1860 года он размышлял, что произойдет, если клетки жизни примут «противоположную асимметрию», создав «новый мир». Позже он задавался вопросом о будущем микробов, если их белки можно будет заменить «инверсными» версиями.
В 1869 году в парижском салоне химик Пьер-Эжен-Марселлен Бертло заявил, что «в течение ста лет» человечество овладеет энергией Солнца, что и произошло с изобретением термоядерного оружия в 1952 году. Другие присутствующие опасались, что вмешательство в «органические законы» заставит Бога объявить: «Господа, мы закрываемся!». В 1874 году английский экономист У. С. Джевонс представил аналогию вида, живущего в «воспламеняющейся» атмосфере, не подозревая, что «одна искра» может их уничтожить.
На рубеже XIX и XX веков опасения приняли форму страха перед цепной реакцией, способной поджечь атмосферу. Считалось, что беспрецедентные температуры первых электродуговых печей 1890-х годов или ранние субатомные эксперименты после выделения радия Марией Кюри в 1902 году могут создать «мировую печь».
В начале XX века наука вплотную подошла к идее создания жизни. В 1905 году The New York Times сообщила, что профессор из Кембриджа Джон Батлер Бёрк «создал искусственную жизнь», облучив радием стерилизованный говяжий бульон. В 1904 году немецко-американский физиолог Жак Лёб заявил, что биология должна определить, «возможно ли создавать новые виды искусственно», а в 1906 году назвал это «целью биологии». Французский учёный Стефан Ледюк ввёл в обиход термин «синтетическая биология».
Эти научные амбиции нашли отражение в культуре. В романе бельгийского писателя Ж.-А. Рони-старшего «Смерть Земли» (1910) случайное создание новой формы жизни на основе железа приводит к тому, что она поглощает нашу биосферу, обрекая человечество на вымирание.
В 1930-х годах нобелевский лауреат Ирвинг Ленгмюр в разговоре с Гербертом Уэллсом выдвинул идею «льда-девять» — новой формы льда, стабильной при комнатной температуре, которая могла бы действовать как «затравочный кристалл» и катастрофически заморозить всю воду на Земле. Эту концепцию популяризировал Курт Воннегут в романе «Колыбель для кошки» (1963). Позже появились и другие страхи: в 1986 году журнал Omni описал гипотетических самовоспроизводящихся нанороботов, превращающих биомассу в «серую слизь». С 1990-х годов ускорители частиц породили опасения случайного создания черных дыр, «вакуумного коллапса» или «странглетов» — гипотетической формы материи, преобразующей все, к чему прикоснется.
История полна несбывшихся предсказаний о том, что «никогда» не произойдет. В 1835 году философ Огюст Конт утверждал, что человечество никогда не сможет определить химический состав звезд. Всего 24 года спустя была изобретена спектроскопия. Как писал в 1912 году Стефан Ледюк, она «сделала возможным анализ звезд с большей точностью, чем мы можем проанализировать яйцо».
Человечество — это «тревожно-бесстрашный вид: неутомимый в изобретениях, но боящийся последствий». Признание того, что ученые часто не учитывали глобальные последствия своих исследований, является первым шагом к тому, чтобы в будущем действовать с максимальной предосторожностью.
Изображение носит иллюстративный характер
В конце 2024 года группа биологов, включая нобелевских лауреатов, опубликовала в журнале Nature статью о потенциальной угрозе создания в лаборатории искусственной «зеркальной жизни». Их основной тезис заключался в том, что искусственно созданные зеркальные организмы могут иметь катастрофические последствия для Земли.
Научная основа этой угрозы — хиральность, или «рукость». Подобно человеческим рукам, многие молекулы являются зеркальными отражениями друг друга, но не могут быть полностью совмещены. Вся жизнь в нашей биосфере, включая ДНК, универсально «правосторонняя». Это считается одним из самых веских доказательств существования единого общего предка. «Зеркальная жизнь» была бы создана из синтетических «левосторонних» молекул.
Угроза заключается в том, что зеркальные микроорганизмы могли бы заражать наши клетки и питаться ими, но иммунная система человека была бы совершенно неспособна их распознать или бороться с ними. Подобные организмы могли бы стремительно распространиться по экосистемам планеты, нанося «огромный» и «необратимый» вред.
Этот страх не нов. Еще в 1848 году Луи Пастер, изобретатель пастеризации, первым обнаружил, что органические молекулы могут существовать в зеркальных версиях. В лекции 1860 года он размышлял, что произойдет, если клетки жизни примут «противоположную асимметрию», создав «новый мир». Позже он задавался вопросом о будущем микробов, если их белки можно будет заменить «инверсными» версиями.
В 1869 году в парижском салоне химик Пьер-Эжен-Марселлен Бертло заявил, что «в течение ста лет» человечество овладеет энергией Солнца, что и произошло с изобретением термоядерного оружия в 1952 году. Другие присутствующие опасались, что вмешательство в «органические законы» заставит Бога объявить: «Господа, мы закрываемся!». В 1874 году английский экономист У. С. Джевонс представил аналогию вида, живущего в «воспламеняющейся» атмосфере, не подозревая, что «одна искра» может их уничтожить.
На рубеже XIX и XX веков опасения приняли форму страха перед цепной реакцией, способной поджечь атмосферу. Считалось, что беспрецедентные температуры первых электродуговых печей 1890-х годов или ранние субатомные эксперименты после выделения радия Марией Кюри в 1902 году могут создать «мировую печь».
В начале XX века наука вплотную подошла к идее создания жизни. В 1905 году The New York Times сообщила, что профессор из Кембриджа Джон Батлер Бёрк «создал искусственную жизнь», облучив радием стерилизованный говяжий бульон. В 1904 году немецко-американский физиолог Жак Лёб заявил, что биология должна определить, «возможно ли создавать новые виды искусственно», а в 1906 году назвал это «целью биологии». Французский учёный Стефан Ледюк ввёл в обиход термин «синтетическая биология».
Эти научные амбиции нашли отражение в культуре. В романе бельгийского писателя Ж.-А. Рони-старшего «Смерть Земли» (1910) случайное создание новой формы жизни на основе железа приводит к тому, что она поглощает нашу биосферу, обрекая человечество на вымирание.
В 1930-х годах нобелевский лауреат Ирвинг Ленгмюр в разговоре с Гербертом Уэллсом выдвинул идею «льда-девять» — новой формы льда, стабильной при комнатной температуре, которая могла бы действовать как «затравочный кристалл» и катастрофически заморозить всю воду на Земле. Эту концепцию популяризировал Курт Воннегут в романе «Колыбель для кошки» (1963). Позже появились и другие страхи: в 1986 году журнал Omni описал гипотетических самовоспроизводящихся нанороботов, превращающих биомассу в «серую слизь». С 1990-х годов ускорители частиц породили опасения случайного создания черных дыр, «вакуумного коллапса» или «странглетов» — гипотетической формы материи, преобразующей все, к чему прикоснется.
История полна несбывшихся предсказаний о том, что «никогда» не произойдет. В 1835 году философ Огюст Конт утверждал, что человечество никогда не сможет определить химический состав звезд. Всего 24 года спустя была изобретена спектроскопия. Как писал в 1912 году Стефан Ледюк, она «сделала возможным анализ звезд с большей точностью, чем мы можем проанализировать яйцо».
Человечество — это «тревожно-бесстрашный вид: неутомимый в изобретениях, но боящийся последствий». Признание того, что ученые часто не учитывали глобальные последствия своих исследований, является первым шагом к тому, чтобы в будущем действовать с максимальной предосторожностью.
